В коридоре нашего офисного центра что-то красят, такой особенной краской которая имеет особенный запах, это запах перемешивается с запахом еды на нашей кухне и почему-то всегда такое сочетание напоминает мне детский сад, в который я ходила когда была маленькой, а еще почему-то сразу же перед глазами появляется стойка с одинаковыми синими железными горшками и ужасный туалет в котором надо было делать все синхронно по несколько человек сразу.

Я никогда не плакала и не жаловалась в детском саду, ни разу, потому что моя мама была у меня воспитателем, а ей жаловаться всегда было бесполезно. Ей пришлось пойти работать в сад потому что иначе бы нас с сестрой туда не взяли, была большая очередь, а у мамы было подходящее образование, и она вроде как хотела быть с детьми и нужно было работать, ну вобщем так или иначе воспитателем в нашей группе была она.
По неизвестным мне причинам она всегда боялась уделять своим родным детям больше внимания чем всем остальным, а выливалось это в то что внимания уделялось не то что меньше, а просто ...эх, я помню как мне было обидно когда строжайше было запрещено называть маму мамой в садике, только по имени-отчеству. Я помню как не понимала, просто не могла понять и осмыслить почему всем другим девочкам из группы можно было сидеть у нее на коленках, плакать и просить заплести косички , только не мне. Мне было нельзя. Я помню как все драки и ссоры между детьми разбирались вроде как по справедливости, только не мои. Я всегда была виновата почему-то. И всегда наказана, как и впрочем другие виноватые, привселюдно. Но другие виноватыми были время от времени, а я - всегда, если была какая-то конфликтная ситуация.
Наверное тогда я начала усваивать некоторые правила своей жизни по которым живу до сих пор. На конфликт идти нельзя,, ни в коем случае, потому что кто бы не был неправым, неправой буду я. А если уже конфликта не избежать то можно делать все что хочется на полную катушку, потому что накажут в любом случае, и мера наказания будет одинаковой, хоть за слово "дура", хоть за разбитый нос и порванную одежду.
Еще всем детям на день рожденья мы всей группой рисовали подарочные рисунки и торжественно поздравляли, а воспитательница вручала какой-нибудь подарок из кладовки с игрушками. Мне никогда почему-то не рисовали и не дарили, и это было до слез обидно. Я помню как однажды думала что мама просто забыла что у меня день рожденья, и ходила за ней по пятам целый день в надежде что она все таки вспомнит и скажет "Дети у Лены сегодня день рожденья давайте все ее поздравим и каждый нарисует ей рисунок". Не вспомнила. Вернее не забывала, просто отчего-то посчитала ненужным
Жаловаться маме тоже было запрещено, я так понимаю она боялась что другие дети или их родители скажут что она выгораживает свою дочь, мама говорила- никогда не жалуйся, никогда, если допустила до того что тебя обидели- то улаживай это сама, а бегать и распускать сопли не нужно. Ну я и не бегала.
Не бегала никогда, пока не повзрослела и поняла что мама не строгая и не страшная, и по каким-то вопросам лучше ей все рассказать и она может дать вполне дельный совет. А тогда нет, тогда я этого не понимала и намного позже когда я рассказывала ей истории из своей детсадовской жизни про других нянь и воспитателей она бралась за голову и спрашивала почему я не говорила ей этого тогда.
А истории были, кроме ужасного этого общего туалета, за который мне вечно перепадало, потому что я не умею синхронно с кем-то и еще и под чьи-то наблюдением пользоваться горшком или там унитазом, кроме этого была еще нянька тетя Лена которая за некоторые проступки привязывала руки носовыми платками к быльцам кроватей и накрывала одеялом с головой если видела у кого-то открытые глаза в тихий час. Еще была тетя Света, которая за то что я не хотела слезать с лесенки поставила под эту лесенку плоский такой обогреватель электрический, через который перепрыгнуть было невозможно и с и сидела я на той лесенке почти полдня пока руки стали почти деревянными, без завтрака и без обеда сидела, а потом еще за то что отказалась попросить прощения стояла весь остальной день в углу.Много всего было, много. А сказать было страшно.
Я помню как старалась быть во всем лучше всех, чтобы она увидела, поняла и хоть раз, хотя бы один раз меня при всех не ругала а похвалила и поставила меня в пример , как ставила в пример других детей. Я всегда лучше всех читала стихи и танцевала, и мамы моих подружек говорили мне что я была самой красивой снежинкой, я старалась там где надо было нарисовать самый красивый рисунок нарисовать его лучше всех, еще мы там играли на металлофонах и я тоже старалась выучить что там нужно было раньше и лучше чем все остальные, я всегда выигрывала все соревнования и конкурсы. Пока остальные только-только начинали разбирать буквы в подготовительной группе, я уже прочитала от начала до конца все детские книжки которые были дома и даже "Руслана и Людмилу" полностью, а она все равно как будто ничего не замечала. Вернее замечала конечно, но дома, хвалила, гордилась перед своими подругами, но перед моими тогдашними подружками и друзьями- никогда.
Ну зато к концу детсада ура-ура никто даже и не думал меня задевать просто так, потому что знал что может получить, у меня уже с того времени была масса кавалеров и даже из старших групп, и с каких-то вообще нереально взрослых вторых и первых классов школы и один даже из пятого, были подруги, были знания достаточные чтобы зевать в школе на уроках до конца начальных классов, и уже тогда было четкое понимание того как нужно себя вести чтобы все это только приумножалось.

И вообще, расстроилась я от этих воспоминаний, у меня замечательная мама, и замечательный офис, в котором посреди рабочей недели какой-то умник надумал что-то красить и мешать людям нормально думать